Рабство., Нету ВВ альтернативы говорите? Опции

[liu07]

Рабство, которое должно быть забыто в веках, во всю процветает в такой цивилизованной и просвещенной стране, как Россия. Причем рабы существуют разных видов. Есть рабы, которых хозяева эксплуатируют как трудовой ресурс, есть новая форма государственных крепостных, есть рабы совести. Естественно, суверенно-демократическим государством наличие рабства не признается. Но замалчивание не ликвидирует сути этого дикого явления, а, напротив, позволяет ему беспрепятственно развиваться.

Кавказские невольники
На всю страну прогремела история саратовца Андрея Попова, оказавшегося в дагестанском рабстве. Из воинской части, в которой он служил, его начальство отправило работать на дачу, расположенную поблизости, к какому-то кавказцу. И однажды он проснулся в товарном вагоне поезда, идущего в Дагестан, где русского солдата 11 лет, как раба, заставляли работать на подпольном кирпичном заводе. По-видимому, усыпил его хозяин дачи и продал в рабство своим соплеменникам. Однако вместо того чтобы по горячим следам расследовать факт нахождения гражданина России в рабстве и найти тот крепостнический завод на Кавказе, правоохранительные органы возобновили против несчастного уголовное дело по дезертирству. Время упущено. Живы ли оставшиеся там рабы или уже ликвидированы, чтобы замести следы после того, как эта история вышла на центральные телеканалы? Скорее всего, живы, просто спрятаны в подвалах аулов и переведены на другие подпольные заводы. А дагестанские правоохранители заняли позицию опровержения слов Попова. Очевидно, и это подтверждает сам бывший раб, которого при побеге хозяевам вернули обратно дагестанские милиционеры, они прикрывают рабовладельческий бизнес в своей республике. А, следовательно, кавказским рабовладельцам ничего не угрожает.
Случай с Поповым не единичный. Следом за Поповым «Четвертой власти» сообщили об аналогичном случае, произошедшим с жителем Саратовской области. Ранее уже были истории о счастливом побеге россиян из кавказского плена. В точно в таком же положении оказался Антон Кузнецов, вернувшийся два года назад домой из пятилетнего рабства. Командиры военной части в Дагестане, в которой он служил, передали его рабовладельцам, а те заставляли работать своих крепостных на кирпичном заводе http://www.russview.ru/front/254-traditcii-kavkaza.html . Кузнецова также подвели под статью дезертирства. Только после шума, поднятого СМИ, в 2009 году дагестанская прокуратура вынуждена была провести проверку, в результате которой на кирпичных заводах было обнаружено около 200 человек без документов. Но рабовладельцы отделались лишь штрафами за административное правонарушение - за содержание работников без регистрации.
Житель Пермского края Сергей Оборин, который за 16 лет дагестанского рабства побывал на четырех кирпичных заводах, говорит, что там трудятся по 100-200 рабов. Изложенные факты местное УФСБ отправило на проверку опять же в Дагестан, где документы сгинули, как и оставшиеся там русские рабы.
Попов и другие невольники заявляют, что подобных заводов, где применяется рабский труд, только в Дагестане множество. Они есть и в Чечне, и в Ингушетии, и в других кавказских республиках, и в Калмыкии. Но эти объекты никто не ищет, не закрывает, а хозяев не арестовывает. Местные правоохранители их крышуют, а федеральные делают вид, что такого явления, как рабство, нет.
Безнаказанность позволяет кавказским рабовладельцам вести себя открыто и, не боясь, расширять свой бизнес, заказывая похищения новых рабов. А тех, кто изнемог от изнурительного труда, безжалостно уничтожают, как отработавший свой ресурс материал.
Только независимые от местных служб, специально созданные под эти цели службы из федерального центра могут их найти. Но тут встает политический вопрос - а нужно ли российским властям признание в России рабства? Очевидно, нет. К тому же федеральные власти предпочитают не влезать во внутренние теневые дела кавказцев. Главное для кремлевских сидельцев - чтобы Кавказ был к ним формально лояльным и показывал близкий к абсолютному результат на выборах за партию власти и президента.
Яркий пример внутренней политики России на Кавказе - Рамзан Кадыров, с которым Путин общается, словно с приемным сыном, и которому позволено все не только на территории отданной ему на откуп Чечни, но по всей России. Власти дошли до высшей степени цинизма, объявив Кадырова героем России. И кавказский сатрап «отца нации» в долгу не остался - на последних выборах дал «Единой России» почти 100-процентное голосование: 99% «за» при 99% явке. Как после этого можно недоверять лояльности такого чудотворца демократии и не верить в законность того, что происходит в Чечне? Кадыров - это символ отношений российских властей к элите кавказских республик: только не занимайтесь в открытую сепаратизмом, не объявляйте джихад, не взрывайте - и можете делать в своих вотчинах, что хотите, можете даже русских солдат превращать в рабов. Это как дар за вашу лояльность.
Используя этот политический фактор, между правоохранительными структурами, как по межведомственной, так и по горизонтальной линии, происходит коррупционный сговор. Законность и судьбы людей их не волнуют. Когда само государство, вернее его представители попирают права и свободы российских граждан, правоохранители еще с пущим задором делают то же самое. Рабы и люди, что в данном случае одно и то же, в большой коррупционной сделке, в цепочке «власти - правоохранители -местная элита» - мусор.

Погонное рабство и быдломасса
Тем более что властям русских солдат никогда не было жалко еще с древних царских времен. Они и сейчас к рабству приучены. Солдат в России не просто пушечное мясо и расходный материал. Проходя службу в армии, они фактически являются государственной собственностью, крепостными, дармовой рабочей силой, которую начальству можно использовать как заблагорассудится. Хорошо, если на благо Родины, но чаще они вынуждены батрачить бесплатно на дачах и объектах бизнеса своих командиров. Призывник, попадая в казарму, сразу понимает, что теперь он недочеловек, у него даже нет паспорта, его личность отражена в военном билете, а вся жизнь выстроена по уставу, который начальство трактует, как ему выгодно. И это можно было бы принять, если бы рядовых не лишали всех гражданских свобод и человеческих прав. На выборы - строем и по команде за одну партию и за одного кандидата. При этом срочника кормят как скотину, подвергают постоянным унижениям и побоям со стороны старослужащих, да и от офицеров им тоже достается. Поэтому о службе в армии говорят, как о сроке лишения свободы.
То, что государство позволило превратить своих солдат в рабов, показывает, как оно воспринимает всех граждан. Кремлевские мудрецы между собой называют русский народ чернью или быдлом - это повелось в околокремлевских кругах еще с ельцинских времен. Высокомерные вельможи путинского призыва также презирают народ.
Вот что заявил один из идеологов «Единой России», основатель телеканала russia.ru Юрий Гусаков: «Страну населяет звероподобный сброд, которому просто нельзя давать возможность свободно выбирать. Этот сброд должен мычать в стойле, а не ломиться грязными копытами в мой уютный кондиционированный офис. Для этого и придуманы «Наши», «Молодогварейцы» и прочий быдлоюгенд».
Этот идейный отморозок вслух проговорил то, как на самом деле к народу относятся его заказчики.
Народ, по представлениям кремлевских мудрецов, - это безропотная, тупая, забитая быдломасса, которую можно, как электоральное сырье, использовать в сохранении своей власти. Быдло должно знать свое место, раболепствовать и молчать, пока казнокрады и взяточники распихивают государственные средства по карманам и своим фирмам и распродают богатства страны.
Околокремлевские идеологи считают, что под понятие «быдломасса» подпадает не менее двух третьих населения России (по некоторым подсчетам, 85%). Столько же «ЕдРо» получила в нынешней Госдуме, столько же она рассчитывает получить на выборах в следующий созыв. Кого-то одурачат лживой демагогией «реальных дел», кому-то промоет мозги триединый прокремлевский телеканал (1, «Россия» и НТВ), кого-то заставят голосовать, за кого укажут, под угрозой увольнения, кого-то подкупят пачкой сахара или бутылкой водки, кого-то доведут до социальной апатии и за него сделают вброс.
Существующему режиму выгодно, чтобы Россия была страной рабов. Бесправными, обездоленными и социально опустившимися людьми удобнее управлять трусливой кучке самозванцев, смеющих себя называть командирами народного фронта. Складывается впечатление, что под шумовой завесой демагогических рассуждений о заботе о людях на самом деле государственная социально-экономическая политика направлена на то, чтобы из них сделать как можно больше люмпенов и государственных крепостных.
Народ на самом деле бесправен, незащищен ни социально, ни экономически, ни в правовой сфере, часть населения деградирует, в лучшем случае превращаясь в тупых потребителей того, на что хватило денег, в худшем становясь алкашами и бомжами.

Государственные крепостные
Нагнетание тоталитарной системы власти, выстроенной под одного властелина, все четче трансформирует государственный капитализм в новую форму государственного феодализма. В ней выводится новое понятие не физического, а нравственного рабства. Все больше людей, вовлеченных в обслуживание созданного за 10 лет авторитарного режима, становятся рабами совести. К таковым можно отнести чиновников и работников социальной сферы. Они являются сырьем для формирования административного ресурса, за счет которого держится обманная власть. Они должны обслуживать не народ, не государство, а самих верховодцев, чья мораль не совместима с предназначением государства. Социальщиков заставляют ходить на выборы и голосовать за того, кого скажут. Учителям – носителям морали и знаний - калечат души, заставляя работать на избирательных участках и стряпать итоги выборов по данной свыше разнарядке. Непокорных безжалостно увольняют. По сути, бюджетники становятся современной разновидностью государственных крепостных. Они безвольны и обязаны безропотно делать то, что им прикажут.
А работники предприятий, бизнес которых завязан на бюджете, вовлечены в невольную работу по коррупционным схемам. Бизнес от этой сферы достается хозяевам и их подельникам в правоохранительной и чиновничьей среде. Их батраки в лучшем случае получают небольшую зарплату, а в худшем – ее вообще не получают, как это повсеместно было в 90-х годах. Это ли не скрытое государственное крепостничество?
Казнокрады по всей России, забирают большую часть консолидированных бюджетных средств, обдирая тем самым население, которое из-за этого недополучает госуслуги, зарплаты, пенсии, пособия. Так людей закамуфлировано превращают в невольных рабов, которые пашут за деньги, коих хватает разве что на прокорм и дешевую одежду. Зачастую их доходы адекватны тем вложениям, которые выделялись на содержание крепостных.

В итоге режим стремится к раболепию в абсолюте. А все это в совокупности – рабство современной формации.

Путинская Русь
В России сформировалось тоталитарно-коррупционное государство. Выстроенная вертикаль власти, как никогда, крепко спаена коррупционной круговой порукой. И эта антигосударственная, по сути, формация будет бороться за свое выживание. Складывается впечатление, что федеральным властям важно, чтобы правоохранительные органы, прежде всего, поддерживали порядок в политической сфере и гасили социальные волнения (на днях возле Кремля разогнали обманутых дольщиков), за это им позволяют вольности на коррупционном поприще и правовой беспредел.
Но остается прослойка общественно активной группы граждан между государственной элитой и закамуфлированными рабами. Актуальная задача государственной машины их задавить. Поэтому все больше Россия превращается в полицейское государство, в котором ущемляются политические свободы.
Людей, как могли в рамках «суверенной демократии», ограничили в свободе выбора власти. Планомерно, но упорно идет тенденция по ограничению свободы слова. Все труднее получить разрешение на митинги и пикеты, все опаснее ругать властителей. Здесь вместо цензуры ключевым понятием становится экстремизм. Посмотрите, как оно трансформируется и переиначивается государством в последнее время.
Владимир Путин, будучи президентом, в 2004 году дополнил понятие экстремизм новыми определениями. Ключевым здесь является публичная клевета в отношении госчиновника при исполнении им своих должностных обязанностей, которая также была приравнена к экстремистской деятельности. К ней же относится ненависть либо вражда в отношении какой-либо социальной группы. Массовые беспорядки также расцениваются как экстремизм. Как эти понятия будут трактоваться судами, зависит от тех установок, которые получают судьи сверху. Так что любая критика госчиновника или мнение о его преступной деятельности может быть оценены судом как клевета. А ненависть к чиновникам и партфункционерам партии власти вполне может быть приравнена к ненависти по отношению к социальной группе. То есть все оппозиционные высказывания могут быть судом расценены как экстремистская деятельность (недавно Дмитрий Медведев высказал мнение, что учение о классовой борьбе является признаком экстремизма. Следовательно, все коммунисты, при развитии в суде этой темы, могут быть признаны экстремистами, так как являются проповедниками учения Маркса о классовой борьбе). В Саратове уже идет процесс по экстремизму – на скамье подсудимых Владимир Маслов, член КПРФ, который привел в своем комментарии на форуме в «Четвертой власти» цитаты великих людей о евреях. Дело, как мне видится, совершенно надуманное и является апробированием для повсеместного привлечения к суду инакомыслящих оппозиционеров и диссидентов.
Неугомонный борец к экстремизмом, ВВП через свое правительство недавно внес новые поправки в законодательство об экстремизме. Теперь очередь дошла до вовлечения Интернет-ресурсов к уголовной ответственности за распространение материалов об экстремистской деятельности. Внешне, безусловно, все это выглядит правильным, своевременным, как предупреждение морального и физического терроризма. Но под эгидой усиления борьбы с террористами и настоящими экстремистами умалчивается о том, что еще подпадает под экстремизм. Интернет-писатели и распространители будут также отвечать и за выше названные «преступления». Вот это умолчание и видится главной причиной поправок, для того, чтобы уже теперь и в Интернете ограничить критику властей и госслужащих. Это направлено на то, чтобы предотвратить распространение через электронную сеть флеш-революции в России, по типу тех, что произошли в Северной Африке. Известно, что этой волной российский режим не на шутку встревожен.
Боюсь, что далее понятие экстремизма еще более усугубится. Вскоре в современной России инакомыслие, несогласие с линией Общероссийского народного фронта, критика федеральной власти и прочие протестные действия будут также приравнены к экстремизму - со всеми губительными последствиями.
Невольный вброс по этой теме недавно сделал министр МВД Рашид Нургалиев, который сболтнул, что после переаттестации милицейских в полицейских коррупция в его ведомстве ликвидирована. Желание верхушки власти того, чтобы народ безропотно соглашался, что коррупции в их среде нет, вырвалось в речи одного из самых отъявленных хранителей режима. Не удивлюсь, если «Единая России» после выборов в Госдуму внесет в соответствующий закон поправку о том, что заявление о коррупции в государственных и правоохранительных органах являются клеветой или экстремизмом.
Участие в акции протеста также, вполне возможно, будет расцениваться, как массовые беспорядки. Уличные спонтанные волнения людей, доведенных какой-либо несправедливостью властей, то и дело проходят в России. Теперь этих граждан можно скопом загонять в ментовозы и отвозить в суд для вынесения обвинительного приговора. А в качестве наказания перемещать в спецпоселения, в которых также окажутся непримиримые оппозиционеры и принципиальные журналисты. Таким образом, будет введен мягкий аналог концентрационных лагерей. И при этом все будет сделано по закону и решению суда. Сегодня это, может быть, кому-то покажется нелепым и немыслимым, но давайте дождемся выборов президента и посмотрим, как после 12-го года будет на самом деле.
Описанный процесс - это еще один пусть создания системы рабства совести и слова. Когда власти добьются контроля над последним источником правдивой информации, тоталитарно-коррупционное государство будет окончательно сформировано.

Самодержавие и путинизм
Феодализм в России в той или иной степени всегда процветал. В Советском Союзе тоже было своеобразное крепостное право государства: отсутствие гражданских свобод, свободы слова и совести, невозможность свободного перемещения не то что по миру, даже по стране. А крестьяне до 1974 года официально не имели паспортов. Такое отношение к гражданам позволяло советскому феодализму в диком виде процветать в среднеазиатских республиках. Яркими представителями среднеазиатской деспотии были Кунаев в Казахстане и Рашидов в Узбекистане. Центральная власть ради спокойствия окраин так же, как и сейчас, закрывала глаза на феодальные порядки и казнокрадство в Средней Азии. Теперь там диктаторствуют Назарбаевы, Каримовы и Туркмен-баши. В новые времена тоталитаризм внедрился и в западную часть бывшего Советского Союза - в Белоруссию, где беспредельничает Александр Лукашенко. Пока держится Украина и христианские кавказские государства (Прибалтика не счет). Россия вплотную подошла к введению тоталитаризма.
Существующий режим все больше становится похож на самодержавную реакцию Николая I, во времена которого Россия обрела форму полицейского государства. Тогда также был всплеск свободомыслия, которое жестко подавлялось. Свобода слова была под пятой цензуры, тогдашние диссиденты ссылались. Сейчас наступают похожие времена. Мрачная реакция Николая Палкина еще не вернулась, но все к тому идет. Этот процесс вводится постепенно, иногда обманными путями, чтобы не нервировать общественность, но неукоснительно.
При Николае I освобождение крестьян, над которым думал Александр I, было отложено. Зато неимоверно выросла бюрократия (как и сейчас), а следом за ней казнокрадство. Тогда же было принято как государственная идеология понятие самодержавия. Для путинского режима, как и для Николая Палкина, нужна рабская Россия с наименьшими политическими свободами.
По этому пути сейчас развивается нынешняя политическая реакция России. Хотя, думаю, что путинизм в своей глубокой фазе станет синкретизмом двух режимов: сталинизма и самодержавия - возрождения символа отца народа с николаевским порядками на фоне гражданских репрессий.
Пока обратного пути не видно. Путинизм в той или иной стадии продолжится, даже если президентом останется Дмитрий Медведев. С тем, чтобы Путин при ДАМе стал неким «отцом нации» от безвыходности согласны даже либералы, окружающие президента. Увы, Россия обречена быть страной униженных рабов. До тех пор, пока ее не сотрясут экономические, а следом социальные катаклизмы.




http://www.4vsar.ru/articles/pyt-rossii/19148.html